Потепление между Варшавой и Москвой начинает нарастать
Станислав Стремидловский
26 июня 2019 г. 11:26:59
Министр иностранных дел Польши Яцек Чапутович дал интервью ТАСС, и интервью довольное необычное. Начиная с украинского кризиса, главы польской дипломатии если и говорили с российскими журналистами, то речь шла преимущественно о претензиях сторон друг к другу, констатировались неизлечимые проблемы и практически не выдвигались перспективные идеи.
Но сейчас в беседе Чапутовича с российским информационным агентством прослеживается заметное изменение тональности, включая комплекс так называемых сложных вопросов.Характеризуя недавнюю встречу с главой МИД России Сергеем Лавровым на полях сессии Комитета министров Совета Европы, польский министр отметил, что она была «важной». По его словам, «мы обсудили состояние наших взаимоотношений после большого пятилетнего перерыва. И мы показали, что обе стороны открыты для разговора и обсуждения тех проблем, которые существуют между нами». Конечно, призывы к диалогу были и раньше, но они носили скорее формальный технический характер. Сегодня Чапутович внес интересную конкретику. Так, он рассказал Лаврову о «ближневосточной конференции в Варшаве, которая прошла в феврале этого года» и была организована совместно с США. «Я сообщил российскому министру, как после этой конференции будет проводиться работа в рабочих группах, — сказал глава МИД Польши. — Приглашения для России будут отправлены. Возможно, она изменит свое решение и будет участвовать в экспертных консультациях этих рабочих групп. Россия, безусловно, важный игрок на Ближнем Востоке». Это первое.
Вторым важным моментом является декларация Варшавой понимания с ее стороны важности определенной исторической символики для России.
Тоже знаковое явление, ведь символы — это то, на что особенно болезненно реагируют не столько элиты, сколько общества в целом. В этом контексте польский министр, помимо повторения позиции Варшавы по поводу сноса памятников советским воинам, погибшим во Второй мировой войне, отдельно подчеркнул, что «мы против того, чтобы ставить под сомнение факты потерь, гибели солдат, освобождения Освенцима, освобождения Польши, участия в коалиции, победившей фашизм», выразил надежду на участие представителей России в мероприятиях в честь годовщины освобождения концлагеря в будущем году. Он также назвал инцидент, произошедший в Музее Второй мировой войны в Гданьске, директор которого запретил исполнение песни «Темная ночь» о тоске советского солдата по дому, «неудачным». И отметил, что в личном качестве не поддерживает идею сноса «сталинской высотки» в Варшаве.В целом дух нынешнего интервью Чапутовича по сравнению с предыдущими опытами можно назвать приближающимся к конструктивному. Судя по всему, меняться начинает сама Польша. Конечно, за пять лет заморозки польско-российских отношений Варшава смогла получить определенные дивиденды от эксплуатации «политических антироссийских настроений». Но многое из радикального здесь звучало на уровне слов, а там, где нужно было показать дела, польские власти старались встроиться в фарватер стран-локомотивов, США и Германии, или в целом Европейского союза. Главным разыгрывающим элементом стала Украина. Польша громко говорила о необходимости защиты Украины и себя от «российской агрессии», не забывая, впрочем, предупреждать Киев, что он «не войдет в Европу с Бандерой». Тут, правда, возникал вопрос, нужна ли будет эта Европа другой Украине, которая без Бандеры, но его вслух не произносили. Тем не менее украинский конфликт служил оправданием напористой польской внешней политики что в отношении переговоров с Вашингтоном о привлечении дополнительных военных сил и строительства постоянной американской базы в Польше, что в противодействии газопроводу «Северный поток — 2».
Решала Польша при этом свои интересы, как укрепляя ресурсную базу, стараясь создать альтернативу российскому газу, так и повышая уровень безопасности, опираясь не на НАТО, а на США. Ранее мы уже писали о том, что создание новой ресурсной базы в виде не связанных с Россией газовых проектов позволит Варшаве более свободно и критически относиться к Украине. Соответственно, это означало бы и то, что она сможет позволить себе более спокойно разговаривать с Москвой. Но более важным, видимо, для Варшавы является участие Вашингтона в создании ее системы безопасности. Польша перестает бояться и руководствоваться страхом, что позволяет ей уже спокойно начать осмысливать, какими могут быть в будущем польско-российские отношения. При этом на Варшаву большое впечатление произвели недавние события в Молдавии, которые многие польские эксперты расценили как проявление нового феномена — способности России, США и ЕС действовать согласованно на тех или иных направлениях.
А что это значит для Польши? Известный польский историк Ежи Марек Новаковский считает, что эксплуатация США как союзника против России, отказ от активной роли на Востоке и игнорирование роли Европы являются рискованными и знаменуют собой конец польской восточной политики. По его мнению, на Украине «после успеха президента Владимира Зеленскогои после следующих парламентских выборов возникнет соблазн повторить молдавскую модель», создав правительство «с прозападными и пророссийскими силами». Варшава не может позволить себе остаться в стороне. Однако, скажем уже мы, в этом случае ее восточная политика должна опираться и на Москву.